Несмотря на скепсис работодателей и работников, власти хотят провести эксперимент с сокращенной рабочей неделей. Как рассказал «Известиям» замминистра экономического развития Петр Засельский, это планируется обсудить на совещании в Минтруде, которое состоится уже на этой неделе.
Введение четырехдневной рабочей недели планируется в тестовом режиме на предприятиях, включенных в нацпроект «Производительность труда и поддержка занятости». Сегодня в него входят 266 объектов малого и среднего бизнеса из 30 российских регионов.
По словам Засельского, сейчас сотрудники до 40% рабочего времени «ничего не делают». Он подчеркнул: чтобы определить условия перехода на четырехдневку, «нужна статистика с качественной выборкой» предприятий.
В Башкортостане от эксперимента сразу отказались. В министерстве семьи и труда республики сообщили, что переводить свои предприятия на четырехдневку «пока не планируют». Это неудивительно, отметил руководитель бюро по защите прав предпринимателей и инвесторов московского отделения «Опоры России» Алексей Петропольский.
«Во-первых, я не понимаю, как можно в сегодняшней экономической ситуации в стране вообще обсуждать четырехдневную рабочую неделю. Мы работаем неэффективно. Сотрудники в подавляющем большинстве компаний не справляются и за пятидневную рабочую неделю. Если сделать четырехдневную систему, то для бизнеса это будет просто провал. Закроется половина предприятий, работающих с торговлей услуг, потому что именно этот один день, выкинутый из недели, генерирует прибыль. Что касается госслужб, там тоже перегруз по работе».
На фоне разговоров о четырехдневной рабочей неделе эксперты наблюдают растущую роботизацию на рынке труда. Уже через десять лет из-за роботов могут лишиться работы более 20 млн россиян, следует из исследования РАНХиГС. Речь идет о гостиничном и ресторанном бизнесе, сельском хозяйстве, розничной торговле и добыче полезных ископаемых — везде, где есть элемент монотонной и рутинной работы.
России ни четырехдневка, ни роботизация пока не грозят, считает директор Центра конъюнктурных исследований ВШЭ Георгий Остапкович.
— Переход на четырехдневную рабочую неделю — это мировой тренд. Нидерланды, Франция уже значительно сократили 40-часовую рабочую неделю, доведя ее до 35 и даже 32 часов. Но по поводу России я думаю, что это пока перспектива. Сегодня, к сожалению, у нас нет такого технологического оборудования, которое могло бы заменить людей и компенсировать падение производительности труда.
— Есть связь между четырехдневной рабочей неделей и роботизацией?
— Роботизация — это довольно сложный и неоднозначный процесс. Внедряя роботизацию, вы практически оголяете труд, то есть люди становятся не нужны. И что, тогда будет сокращение, и у нас занятость от сегодняшних 4,4% достигнет 25%? Никто на это не пойдет. Я думаю, роботизацией будут заниматься в основном крупные частные предприятия, которые будут действительно экономить издержки по затратам на труд.
Ранее о необходимости внедрения четырехдневной рабочей недели говорил премьер-министр Дмитрий Медведев. Федерация независимых профсоюзов инициативу поддержала. По словам министра труда и соцзащиты Максима Топилина, такой переход возможен только в долгосрочной перспективе, и ближайшие несколько лет все останется по-прежнему. Министр экономического развития в интервью Business FM говорил, что для перехода на четырехдневку необходимо сначала повысить уровень зарплат и производительности труда.
Как показал недавний опрос портала HeadHunter, 76% работодателей не рассматривают переход на сокращенную неделю. Согласно опросу ВЦИОМ, почти половина россиян также не поддерживают четырехдневку из-за вероятного снижения зарплаты.